Молодой человек медленно провел указательным пальцем по рамке. С фотографии на него смотрело счастливое лицо младшего брата. Родители и он сам тоже были там, но самое пристальное внимание Итачи всегда доставалось брату. Правильно ли он поступил, выбрав такой путь? Конечно, он сделал это на благо Саске и пока  тот был в относительной безопасности. Но есть другая сторона медали. Такая совершенно безумно искренняя радость больше никогда не отразиться на лице младшего Учихи. Саске стал угрюмым и замкнутым. Будет ли он еще когда-нибудь счастлив? Едва ли. Ведь один близкий человек отобрал у него другого. Что осталось у того? Только абсолютная, безграничная ненависть, которой противостоит столь же всепоглощающая любовь Итачи, однако, тщательно скрываемая. Ведь намного проще отталкивать Саске, чем пытаться объяснить. Да и это было слишком опасно, а он не мог рисковать братом. Слишком высока цена за собственное счастье. Но оправдан ли риск? Даже гениальный Учиха не мог ответить однозначно. Да и думать об этом, балансируя на грани между двумя мирами, было особо некогда. Всю свою жизнь, сколько помнит себя Итачи, его жизнь делилась на две части. Брат и остальное. И пусть вторая графа постепенно меняла свое значение, первая, по умолчанию, оставалась константой. Раньше в его жизни были родители, успехи в учебе, теперь Акацуки и унижение тех, кто слабее. Но эта часть была столь незначительна в разрезе, что парень просто закрывал на это глаза. Раньше еще было небольшое место для Микото, но после ее смерти там постепенно опустело и даже эту территорию в его сердце отвоевал младший брат. Теперь он был для него и воплощением матери, так внезапно и горько ушедшей из их жизни. Да, Микото ушла из его жизни через какое-то время после смерти, а совсем не тогда, когда ему пришлось покинуть отчий дом. Просто так было удобно думать и ему, и Саске. Со временем граница между лживыми словами и правдой столь истончилась, что и это перестало иметь значение. Мало кто знает, как сложно сохранить в сердце то истинно драгоценное, постоянно играя на публику. Даже Итачи был не способен на это. Поэтому он просто выбрасывал из памяти то, что уже не способен был хранить. И только память о Саске оставалась не тронутой. Ведь не было в его жизни теперь чего-либо (а тем более кого-либо) ценнее и значительнее. Учеба Учихе всегда давалась легко, выполнение заданий для Акацуки сложнее, но все эти действия парень смог отточить до автомата. Единственное, с чем совладать было сложнее, это чувства к младшему Учихе. Его спасение и проклятие.
Звук открываемой входной двери вывел Итачи из задумчивости. Быстрым движением он извлек фотографию из рамки и спрятал в карман штанов. Спускаясь по лестнице вниз, парень догадывался, кого увидит. Как бы он не избегал встреч с младшим, тот всегда упрямо следовал за ним. Старший брат был для Саске подобен огоню. Вроде бы и хочется отпрянуть от него с опаской и, в то же время, он манит своим великолепием и даже обещает согреть, если не побоишься обжечься. Боялся ли Саске? Наверняка боялся, но пытался не признаваться в этом даже самому себе. Вот как сейчас. Смотрит с вызовом, говорит холодно, будто безразлично. Но такой цирк не сработает перед Итачи.
Ты все еще так слаб, Саске.
Учиха не отвечает на оклик брата, а лишь, смерив того прохладным взглядом, спускается вниз и останавливается в нескольких шагах от парня. Склоняет голову набок, глядя в глаза младшему брату. Как сложно в очередной раз просто взять и уйти. Ведь он лишь безмолвная тень, которая имеет право следовать, но не касаться. И даже то, что Саске, в каком-то роде, словил его на горячем, ничего не меняет. Итачи мог бы просто уйти, ничего не поясняя. Мог бы, но не стал.
- Саске, - привычным тоном, не позволяющим выхватить хоть одну эмоцию, произнес он, - ты слишком рано вернулся, тебя не должно быть здесь, - Учиха прищурился, продолжая буравить младшего взглядом, но тут же взгляд парня стал прежним. Абсолютно ничего не выражающим. Почти. Где-то глубоко, недосягаемо для Саске, гнездилась боль, которой не было выхода. Итачи вздохнул и прошел дальше, намереваясь уйти. Вполне естественно, что никаких ответов давать он не собирался, но все же остановился у самой двери. Вот только зачем?